Настоящий английский детектив. Собрание лучших ист - Страница 66

Но ведь, когда человек повоевал годик-другой с братцем буром, как с товарищем для игр, он умеет справляться со своими нервами и действовать быстро. Годфри еще не успел исчезнуть, как я был уже у окна. Защелку заело, и я потратил какое-то время, чтобы ее открыть. Затем я выпрыгнул наружу и кинулся по садовой дорожке в том направлении, которое, казалось мне, он мог избрать.

Дорожка оказалась длинной, а свет был смутным, но мне чудилось какое-то движение впереди меня. Я бежал и окликал его по имени, но все было бесполезно. Затем дорожка разветвилась в направлениях нескольких служб. Я остановился в растерянности и тут ясно расслышал скрип закрывающейся двери. Он донесся не сзади, от дома, но спереди — из темноты. Этого, мистер Холмс, было достаточно, чтобы убедить меня, что видел я не призрак. Годфри убежал от меня и закрыл за собою дверь. В этом я не сомневался.

Больше я сделать ничего не мог и провел беспокойную ночь, обдумывая так и эдак случившееся и пытаясь придумать теорию, которая охватила бы все факты. На следующий день полковник несколько смягчился, и, когда его супруга упомянула про некоторые интересные места в окрестностях, это позволило мне спросить, не слишком ли их обременит, если я останусь еще на одну ночь. Старик с некоторой неохотой дал согласие, и в моем распоряжении оказался целый день для наблюдений. Я был твердо убежден, что Годфри прячется где-то поблизости, но оставалось выяснить, где и почему.

Дом был настолько большим и представлял собой такой лабиринт, что в нем мог бы с успехом спрятаться целый полк и никто ничего не заподозрил бы. Если тайна была скрыта в нем, мне вряд ли удалось бы ее раскрыть. Но дверь, стук которой я услышал, находилась не в доме. Мне предстояло исследовать сад и посмотреть, что мне удастся найти. Никаких помех этому не было, так как у стариков были свои занятия и они предоставили мне развлекаться на свой манер.

Я увидел несколько небольших сараев и других служб, однако в конце сада оказалась сторожка, достаточно большая, чтобы служить жильем садовнику или лесничему. Так не стук ли ее двери донесся до меня? Я подошел к сторожке беззаботной походкой, будто бесцельно прогуливался по саду. И тут из двери вышел невысокий бородатый, энергичного вида мужчина в черном пальто и котелке, никак не похожий на садовника. К моему удивлению, он запер ее за собой и сунул ключ в карман. Затем поглядел на меня с некоторым изумлением на лице.

«Вы гостите тут?» — спросил он.

Я ответил утвердительно и объяснил, что я друг Годфри.

«Как жаль, что он путешествует, ведь он был бы так рад повидаться со мной», — продолжал я.

«Да-да. Абсолютно, — сказал он с довольно виноватым видом. — Несомненно, вы приедете снова в более подходящее время».

Он пошел дальше, но когда я повернулся, то обнаружил, что он стоит, полускрытый лавровым кустом в конце сада, и следит за мной.

Я хорошо рассмотрел сторожку, проходя мимо, но окна были плотно зашторены и, насколько можно было судить, она была пуста. Я мог бы испортить собственную игру и даже быть выгнанным, если бы позволил себе лишнее, ведь я понимал, что нахожусь под наблюдением, а потому дождался ночи, чтобы продолжить мои розыски. Когда тишина и темнота сомкнулись над домом, я выскользнул из моего окна и, елико возможно бесшумнее, пробрался к таинственной сторожке.

Я сказал, что окна были плотно зашторены, но теперь я обнаружил, что их закрывают ставни. Однако из одного просачивался свет, и потому я сосредоточил все свое внимание на нем. Мне повезло, так как занавеску задернули неплотно, а в ставне была щель, и я увидел внутренность комнаты. Она выглядела достаточно уютной благодаря яркой лампе и весело пылающему огню. Напротив меня сидел маленький бородач, которого я видел утром. Он курил трубку и читал газету.

— Какую газету? — спросил я.

Моему клиенту как будто не понравилось, что его рассказ перебили.

— Какое это может иметь значение? — спросил он.

— Самое существенное.

— Я, право, не обратил внимания.

— Может быть, вы заметили, были ли ее листы широкими или же поменьше, обычными для еженедельников.

— Теперь, когда вы спросили, я вспоминаю, что они не были широкими. Это вполне мог быть «Спектейтор». Однако мне некогда было думать о таких деталях, так как спиной к окну сидел еще один человек, и я мог поклясться, что этим вторым человеком был Годфри. Его лица я не видел, но я так хорошо знаю очертание его плеч! Он опирался на локоть в позе глубочайшей меланхолии, повернувшись вполоборота к огню. Я прикидывал, как поступить, но тут меня хлопнули по плечу, и я увидел перед собой полковника Эмсуорта.

«Сюда, сэр!» — сказал он негромко и молча направился к дому, а я последовал за ним в отведенную мне спальню. В прихожей он захватил расписание поездов.

«В восемь тридцать отходит поезд на Лондон. Двуколку подадут в восемь».

Он весь побелел от гнева, и, правду сказать, я чувствовал себя так неловко, что сумел только пробормотать несколько бессвязных слов извинения, ссылаясь на тревогу за моего друга.

«Это не подлежит обсуждению, — сказал он резко. — Вы с чертовской наглостью вторглись в наши семейные дела. Вы были приняты здесь как гость, а оказались соглядатаем. Мне больше нечего сказать, сэр, кроме того, что я отныне не желаю вас видеть. Никогда».

Тут я вспылил, мистер Холмс, и заговорил с некоторой горячностью:

«Я видел вашего сына, сэр, и убежден, что по какой-то своей причине вы прячете его от людей. Я не знаю, чем вы руководствуетесь, изолируя его таким образом, но я убежден, что он больше не свободен в своих поступках. Предупреждаю вас, полковник Эмсуорт, что пока я не удостоверюсь в безопасности и благополучии моего друга, я не прекращу усилий разобраться в этой тайне и, во всяком случае, не позволю запугать себя, что бы вы ни говорили и ни делали».